#sekta это развод?

Конец

В 2018 году у одного из участников появились подозрения, что наша группа — это стремная хрень. Давайте назовем этого человека Витя. И вот Витя нашел специалистов по деструктивным сектам. Они проанализировали его слова и сказали, что он точно в секте. Витя общался с ними полгода и параллельно ходил на встречи. Полгода он жил в сомнениях. Специалисты посоветовали ему уносить ноги, а не спасать других — потому что это очень долго и сложно. Но он решил спасать.

И еще год продолжал ходить в секту. Сначала Витя аккуратно поговорил с одним человеком, потом со вторым. И в итоге мы вместе начали выводить людей из группы, но при этом сами делали вид, что верим лидеру. Так мы спасли 12 человек из 20. В секте остались люди, которые с лидером живут уже чуть ли не 20 лет. И еще мы вытащили около 30 клиентов, которые ходили к лидеру как к психологу.

Когда со мной проводили беседу по спасению, я сначала отпиралась и говорила, что все люди с головой на плечах. Первым желанием, конечно, было позвонить лидеру и все рассказать. А потом мне сказали, что первое отличие развивающих групп от деструктивных — это то, что группа должна быть секретной. И все, я сижу в полном шоке и не понимаю, почему наша группа секретная, если мы занимаемся хорошими делами.

Я тоже спасала подругу из секты. Спрашивала ее, почему у нас нет никакой тайны переписки? Или каким она видит свое будущее и через сколько лет сможет перестать быть хозяйкой? Девушка была шокирована. Сначала она не хотела меня видеть и говорила, что я творю зло, а потом решила побыть одна какое-то время

Я ей сказала, что самое важное — это не рассказывать все сразу лидеру, хотя очень хочется из-за сильной тревоги. Но она все-таки позвонила ему

Четвертый этап: холодный душ

Опишу вкратце все этапы вербовки человека в секту. Сначала происходит развездка. О человеке максимально узнают информацию, при этом интереса к нему не проявляют

Потом начинается бомбардировка любовью, когда ты чувствуешь такую любовь и внимание, которые никогда в жизни не испытывал. Это значит, тебя греют

Этот период может длиться разное время: у кого-то месяц, у кого-то пять лет. Нужно помнить, что лидеры сект умеют играть вдолгую. Потом лидер узнает твои слабые места — и вот ледяной душ. Ты накосячил, и все от тебя отворачиваются. Любовь кончается моментально, и ты попадаешь в психологическую ловушку. Все, что ты хочешь в этот момент — доказать, что ты хороший человек, чтобы тебя снова любили. И эта схема будет повторяться постоянно. То иди сюда, то иди отсюда.

В процессе работы над проектами в секретной группе мастер обнаружит наши слабые места и страхи, даст обратную связь и поможет стать лучше. Такой подход позволял Валерию придумывать наши слабости на пустом месте: это мог быть неуместный, по его мнению, смех, опечатка или недостаточно красивая табличка Reserved. После случившегося косяка Валерий собирал групповые встречи и несколько часов унижал нас. И раз плохое качество проявилось в одном человеке, значит, все участники обладают этим качеством. Под этим давлением нужно было осознать причины несовершенства и твердо решить, что исправишь их. В итоге у меня и у всех участников появилось огромное чувство вины. А с ней и зависимость от Валерия.

Если человек в чем-то виноват, по мнению лидера, то человек должен вымолить прощение. И весь день мог превратиться в коллективное выяснение отношений. При этом в помещении всегда было сильно натоплено и душно. В такой обстановке вообще не остается сил на ясное мышление. Ты просто сидишь и сочувствуешь человеку, который умоляет не изгонять его. На занятиях все рыдали, а потом обнимались и радовались — накал эмоций был огромный.

Все участники группы постоянно были в чем-то виноваты. Например, лидер внушал, что у нас сорвался важный концерт из-за того, что я плохая. «Почему критики плохо написали про наш спектакль? — Лиза была в плохом состоянии». Часто лидер говорил, что больше не будет с нами работать. А если он не будет с нами работать, то мы останемся «недоделанными», то есть обычными людьми, которые не хотят стать актуализированной версией себя. Лидер часто говорил, что я глупая, что я водомерка, потому что смотрю поверхностно, что я социальная. А социальный — это в нашем кругу плохое слово, потому что все люди социальные, для них важны только деньги и развлечения, а высокие идеалы и смыслы — нет.

Мы чувствовали себя ужасно, но группа на то и секретная, что человек ни с кем не мог поделиться, кроме как с людьми из группы, которые сразу все докладывали лидеру. Не было ни одного случая, чтобы про группу рассказывали посторонним. Все очень боялись. И лидер усиливал страх: он говорил, что если мы расскажем, то за нами придут и будут пытать нас. Он говорил, что если мы расскажем про группу, то всем нашим родственникам сломают пальцы.

Я много раз плакала из-за его слов. В какой-то момент ты думаешь, что больше не можешь изменить себя и лучше все это закончить. Смешно, но даже на это был запрет. Валерий неоднократно говорил, что покончить с собой мы не имеем права. Одновременно с этим он убеждал меня, что если две девушки из нашей группы покончат с собой, то это из-за меня, потому что я отравляю атмосферу. А отравила я ее тем, что Валерию пришлось одному подавать документы в визовый центр.

Второй этап: бомбардировка любовью

После двухдневного курса мне позвонил друг, который привел меня на тренинг, и сказал, что Валерий видит, как мне тяжело, и готов мне помогать на личных консультациях. Друг сказал, что Валерий обычно так не делает, но только для меня сделает исключение. Конечно же, он так делал со всеми. Я начала ходить к нему на персональные консультации как к психологу. Он тогда жил в огромном подвале на Арбате, который ему выделил бесплатно один из учеников. Внутри везде висели картины, и так я узнала, то лидер еще оказывается и художник. Платила я ему сколько могла, но немного. Ходила раз в несколько недель. И вся фигня в том, что поначалу он тебе реально помогает. Благодаря ему я пережила развод родителей и завершение моих отношений.

Как отличить секту от несекты

Существует целый список признаков опасной группы, который составил исследователь сект Рик Росс. Почти по всем пунктам наша группа проходила. Например, наш лидер контролировал, кто что ест и кто сколько спит. Нам запрещалось курить, употреблять алкоголь и не одобрялось есть сладкое. Хозяйки могли не спать сутками, потому что так решил лидер. Свободного времени у нас не было в принципе — нашим временем распоряжался лидер. Мы либо занимались в группе, либо выполняли его поручения. Например, мы сами следили за состоянием летней базы, где у нас проходили семинары. Мы весь день готовили, убирали туалеты и так далее. А вечером занимались с лидером. При этом каждое лето он нам говорил, что мы плохо работаем и не отбиваем стоимость базы.  Смету он нам ее не давал.

Один из признаков секты — это неэтичное использование исповеди. Наш лидер очень любил рассказывать на общих встречах вещи, которые ты ему рассказывал лично. То есть он мог легко раскрыть подробности твоей личной жизни или какой-нибудь секрет. При этом сделал он все это естественно для твоего же блага.

Секс в группе

После ухода из секты я посмотрела кучу документальных фильмов о сектах. И лидеры все как один были помешаны на сексе. Поначалу мне казалось, что Валерий — полусвятой и ему вообще не до плотских вещей. Но это не так.

Валерия внутри группы окружала еще более тесная группа так называемых «хозяек». Валерий подавал это так: «Помогая мастеру делать его великую работу, человек автоматически внутри структурируется особым образом и быстрее сможет достичь управления своими состояниями, а значит, скорее сможет жить действительно своей судьбой».

Хозяйками были только молодые девушки, и по факту они были его слугами. Их было от четырех до шести одновременно. Они обслуживали его, готовили еду, стирали его носки, трусы и так далее. И конечно, спали с ним. Но это было подсудной тайной — никому нельзя было говорить об этом. Я не была хозяйкой, но «стучалась» — то есть просила, чтобы меня приняли. Но мне говорили, что я еще не заслужила такую работу. Но я не думала тогда, что хозяйки спят с ним. Меня он никогда сексуально не привлекал, девочки рассказывали, что он им изначально тоже не нравился. Но при разговоре один на один он мог как угодно расположить вас к себе.

Первый этап: знакомство и разведка

Я никогда не думала, что это может случиться со мной: чтобы я — умная, с двумя высшими образованиями, опытом работы по всему миру, прекрасным английским — оказалась в секте и провела там девять лет. Когда я познакомилась с лидером секты — назовем его Валерием, — мне было 22. Сейчас мне 35. Тогда я уже работала и училась на последнем курсе института на бюджете.

В 20 лет я встретила свою первую большую любовь, но через два года нам пришлось расстаться. В тот же момент у меня развелись родители. Все это в сумме стало крахом моего мира. И тут один мой друг сказал мне: «Слушай, я вижу, что тебе плохо, приходи на тренинг, его ведет классный чувак». Уже потом я вспомнила, что ранее друг присылал мне аудиолекции этого Валерия. И они мне совсем не понравились — это был словесный театральный понос с повторениями на три часа про отношения между людьми.

Но я пошла из любопытства: просто посмотреть, что вообще такое психологический тренинг. Пришло примерно 20 человек, а ведущий опоздал на час или полтора. Впоследствии он так делал регулярно, и, как я потом поняла, опоздание — это проба человека: если человек ждал и не уходил, значит, он позволял нарушать свои границы. Значит, потихоньку эти границы можно нарушать еще больше.

Пока мы его ждали, люди рассказывали, какой лидер крутой и как он им помог, чуть ли не спас от смерти. На тренинг пришли приятные люди разных возрастов, которые работали на хороших должностях. Была теплая атмосфера, мне нравилось. Появился Валерий и начались телесно-двигательные упражнения под музыку, многие — из актерских практик. Наше общество не очень тактильное, и люди тоскуют по физическому прикосновению, причем не окрашенному сексуально. На тренингах Валерия люди чувствовали себя в безопасности: можно было взять кого-то за руку или обнять, и все воспринимали это нормально.

Потом мы делились своими переживаниями, а ведущий помогал разобраться с ними. Например, я бы сказала: «До меня кто-то дотронулся ладошкой, и мне было неприятно». Ведущий задал бы вопрос: «Что вы чувствовали в этот момент?» — и так далее. В первый же день на этом этапе я сильно расплакалась — сама не понимаю почему. Причем для меня тогда было табу — плакать на людях.

Посттравматический опыт

Тяжелее всего после выхода из секты осознать, что тебя поимели циничным, грязным способом. И думать о том, что лидер продолжает иметь красивых молодых девушек. Чтобы восстановиться после секты, нужен минимум год. Внушенные лидером страхи никуда не деваются — порой мне реально кажется, что я неправильная и плохая, что из-за меня у моих родственников проблемы. Плюс порой возникает тоска по золотым временам, когда нам в группе было классно. По сути, лидер продает нам наркотики. Эффект тот же самый: от эйфории до полного дна. И всегда хочется еще, и вот ты уже не знаешь, как без этого жить.

Иногда я думаю: «Как было бы классно, если бы в нашей группе не было двойного дна. Мы в красивом месте с интересными людьми все дни напролет рисуем, делаем перформансы, танцуем — всем классно и весело». Кстати, секса на наших выездах практически не было. Была только эротика. Когда вы видите голого красивого человека на природе, который красиво движется, вы испытаете восхищение. Кажется, что такой момент не повторится с вами нигде и никогда.

Сейчас я хожу к психоаналитику. Раньше я была веселой и оптимистичной, а сейчас вечно напряженный бурундук, которому кажется, что его не любят. Мне очень сложно доверять людям, я не хочу ни с кем дружить или сближаться. Мне страшно рассказывать информацию о себе, потому что я боюсь, что ее используют против меня. Хоть я и понимаю, что ничего такого не произойдет. Вера в себя тоже пропала. Я хочу заниматься творчеством, но боюсь, что ничего не получится.